Верховный суд РФ выпустил утвержденный президиумом 179-страничный обзор своей практики судов – второй за текущий год.
В разделении, касающемся практики комиссии по экономспорам, рассматривается разрешение дел, связанных с недействительностью сделок. ВС указывает, что большая сделка хозяйственного общества, совершенная на базе фальшивых документов без согласования исключительного участника, не может быть признана ничтожной на базе ст. 169 ГК как совершенная в целях, неприятной базам правопорядка и нравственности.
Между банком (заимодавцем) и бизнесменом (заемщиком) был заключен контракт об открытии кредитной линии. Чтобы гарантировать выполнение обязанностей по соглашению, банковская компания (залогодержатель) и общество (залогодатель) заключили контракт ипотеки недвижимого имущества. Вступившим в абсолютно законную силу судейским актом иначе делу удовлетворены притязания банка о взимании задолженности с бизнесмена по контракту о предоставлении кредита и заявлении взимания на заложенное имущество, находящиеся в собствености обществу. В удовлетворении встречного иска общества и его участника к банку о признании недействующим договора ипотеки как большой сделки, совершенной без согласования исключительного участника, отказано. Приговором суда суда руководитель общества признан виноватым по ч. 2 ст. 201 УК (злоупотребление полномочиями).
Ссылаясь на то, что приговором суда суда определены условия представления руководителем общества в банк априори фальшивого решения об одобрении договора ипотеки с нелегальной подписью исключительного участника общества, последний шёл в судебные органы с иском о признании этих контрактов недействительными сделками, совершенными в целях, априори неприятной базам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК).
Суд инстанции первого уровня исковые притязания удовлетворил, решение было поддержали и следующие судебные инстанции, исходя из того, что противозаконными деяниями директора обществу и его исключительному участнику причинен имущественный вред, а это идёт вразрез нормам морали и обычаям делового оборота. Данные деяния единоличного аккуратного органа, согласно точки зрения судов, не в состоянии быть оценены как формирующие волю общества на передачу недвижимого имущества в залог банку. Наряду с этим были отклонен аргумент банка о его добросовестности и неосведомленности о обстоятельстве подложности решений исключительного участника. Суды подчернули, что с учетом осуществления сделок в целях, неприятной базам правопорядка и нравственности, оснований для признания интересов банка свыше основными если сравнивать с интересами подателя иска не имеется.
коллегия суда ВС аннулировала все судебные акты и отказала в признании требований предъявленных в иске по нижеуказанным причинам. В рамках другого дела по иску банка о взимании кредитной задолженности и заявлении взимания на заложенное имущество обществом и участником был предоставлен встречный иск о признании недействующими контрактов ипотеки как больших сделок, совершенных без одобрения (ст. 46 закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ "Об ООО "). По результатам разбирательства встречного иска в его удовлетворении было отказано.
Идя в судебные органы с иском по пересматриваемому делу, участник общества, по сути, ссылается на те же самые условия, что и в рамках 1го дела – отсутствие одобрения контрактов ипотеки. Его позиция дополнена только ссылкой на приговор суда как подтверждение подложности решений исключительного участника. Представляя настоящий иск, участник должен был подтвердить присутствие у сторон (или у одной из сторон) контрактов ипотеки при их заключении цели, априори неприятной базам правопорядка либо нравственности, другими словами не просто цели на заключение сделки, не подобающей установленным законодательством требованиям либо других юридических актов, а преступающей принципиальные начала российского правопорядка, правила публичной , политической и экономической компании общества, его нравственные устои (п. 85 постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 года № 25 "О употреблении судами некоторых положений разделения I части первой ГК РФ РФ").
Согласно точки зрения участника, о таковой цели свидетельствуют противозаконные деяния директора общества по подделке решений исключительного участника. Одновременно с этим, потому, что в объект доказывания по настоящему делу входили условия, показывающие на ничтожность контрактов ипотеки, а не решений об их одобрении, участник должен был подтвердить, что заключением подобающих соглашений общество и/либо банк преследовали подобающие асоциальные цели. Само по себе обременение имущества ипотекой (даже нацеленное на обеспечение выполнения обязанностей других лиц в отсутствие для залогодателя экономической рациональности) не говорит о присутствии у одной из сторон договора цели, априори неприятной базам правопорядка либо нравственности.
Напротив, контракт ипотеки является одной из в наивысшей степени распространенных контрактных конструкций, постоянно используемых участниками гражданского оборота, поскольку залог во многом нацелен на продвижение кредитных взаимоотношений, которые являются одной из нужных предпосылок роста поизводства. Следовательно, заключение залоговых соглашений показывает на присутствие у сторон целей, подобающих как базам правопорядка, так и экономической политике страны. Помимо этого, нарушение прав определённого лица хотя и является противозаконным, вместе с тем еще не говорит о присутствии у правонарушителя асоциальной цели по значению ст. 169 ГК, равно как не говорит о присутствии таковой цели само по себе нарушение определённой нормы права.
При разбирательстве настоящего дела суды практически противопоставили интересы хозяина, передавшего свое имущество в залог, интересам честного заимодавца, правильно выполнившего обязанность по ревизии полномочий органа управления контрагента на визирование контрактов ипотеки, дав приоритет первому из них. Наряду с этим суды не учли , что российский правопорядок базируется кроме того на потребности защиты прав честных лиц и поддержании устойчивости гражданских правоотношений, что в числе иного предполагает направленность юридического регулирования и правоприменительной практики на сохранение правовой силы заключенных сделок. Исходя из этого приоритет в пересматриваемом случае нужно было дать банку как лицу честному, положившемуся на продемонстрированный председателем совета директоров, сведения о котором имелись в ЕГРЮЛ, набор документов.
Ссылка подателя иска на то, что банк, проявляя требующуюся от него по условиям оборота заботливость и осмотрительность, должен был проконтролировать подлинность подписей на решениях об одобрении больших сделок, обратившись к участнику самолично, отклонена судом. Податель иска является исключительным участником общества – следовательно, состав органов управления формируется им не по итогам достижения компромисса с интересами других держателей прав участия, а при помощи единоличного принятия решения.
"Так, для любого толкового участника оборота разумеется, что лицо, назначаемое на пост генерального директора, оперирует личным доверием исключительного участника, – заключает ВС. – Из этого следует, что деяния в вред интересам банка, нацеленные на аннулирование выданного таким руководителем залога, говорят о попытке подателя иска переложить отрицательные следствия осуществленного им неправильного выбора менеджера на другое лицо, что не согласуется с принципом добросовестности (ст. 1 и 10 ГК)" (определение № 308-ЭС15-18008).
Смотрите дополнительно полезную статью в сфере круглосуточный онлайн юрист. Это вероятно станет интересно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий